У Филиппа не было ничего, кроме фамилии. Без денег, без недвижимости, без привилегий — только громкое происхождение и выдающаяся внешность.
Греческий принц с разбитой судьбой, офицер без состояния, он привык жить налегке и быть желанным в любом порту. Женщины его обожали, а он — свободу. Однако на горизонте появилась юная принцесса, влюбившаяся в него еще подростком.
Елизавета с детства знала: он будет ее. Она не выбирала по выгоде, она выбрала по сердцу — и обрекла себя на жизнь рядом с человеком, который хотел всего, но не хотел подчиняться.
Когда она стала королевой, он оказался в тени. Ради нее он отказался от своей карьеры, сменил религию, пожертвовал амбициями, но никогда не простил этого компромисса. Внутри он кипел. Снаружи — играл идеального мужа.
Но за стенами дворца был другим. Балерины, актрисы, женщины из высшего света — он не особенно скрывал похождения. Королева знала. Ее разрывало между гневом и любовью. Однажды она даже швырнула в него туфли. Но позже научилась выдержке — не потому что прощала, а потому что умела быть выше боли.
Филипп был зол на судьбу, на положение, на то, что никогда не станет главным. В доме он доминировал, за его дверями — был просто «принц рядом с королевой». Это унижало его, и он срывался. Он запрещал слугам трогать его вещи, сам носил чемодан, сам водил машину. Даже кофе варил себе лично — будто доказывал, что хоть над чем-то еще властен. Он презирал собственную бесполезность, которую сам же выбрал. Он добился всего, что хотел — власти, статуса, привилегий — и не знал, что с этим делать.
Она же любила. Всегда. Даже когда унижал. Даже когда кричал. Даже когда изменял. Она терпела. Не из слабости — из преданности. Корона для нее была не только символом власти, но и крестом. Она исполняла супружеский долг как священное обещание. Никогда не жаловалась, не выносила сор из дворца. В ее мире не было места слабости.
Слуги слышали ссоры, придворные знали о похождениях, но никто не видел публичного разрыва. Елизавета II была королевой даже в страдании. Ее учили, что мужчина может изменять, но это не обязательно значит, что он разлюбил. Возможно, она и приняла это как данность. Возможно, просто не хотела разрушить то, что строила с подросткового возраста. А может, действительно не могла не любить.
С возрастом он стал еще несноснее. Все, ради чего он жертвовал, перестало приносить удовлетворение. Он унижал тех, кто был ниже по статусу, лишь бы ощутить превосходство. Он хотел власти, но остался рядом с той, кто воплощал саму систему, где он был второстепенным. Она никогда не подняла на него голос. Молчание стало ее броней. Любовь — ее слабостью и ее силой.
Филипп умер в 99. Елизавета пережила его. Молчаливая, сдержанная, все еще верная. Их союз был не о счастье, а о выборе и долге. Она выбрала его — и осталась с этим выбором до конца.