Я думала, что выходные в доме моих будущих родственников у озера будут расслабляющими — пока мама моего жениха не заставила меня работать. Уборка, готовка… а потом сломанный душ, из-за которого мне пришлось мыться в тазике на улице. Затем я услышала телефонный звонок, который все изменил.
«Мы бы хотели узнать тебя получше», — ворковала в трубку моя будущая мама. «Просто тихий отдых в нашем доме у озера. Ничего особенного».
Я оглянулась через плечо на Джоша, который показывал мне большой палец вверх, сидя в другом конце нашей квартиры. От его предвкушающей улыбки у меня защемило в груди.
Мы были помолвлены уже три месяца, так что это было самое подходящее время, чтобы провести больше времени с моей будущей семьей.
«Звучит прекрасно», — ответил я, повторяя ее сиропный тон. «Мы не можем дождаться».
Три дня спустя я вышла из машины Джоша и почувствовала, как у меня свело живот.
Дом у озера вырисовывался перед нами, как что-то из забытого фильма ужасов. Запах плесени и земли ударил мне в нос, как только мы вошли в дверь.
Мама Джоша появилась, как я поняла, из кухни, вытирая руки о видавшую лучшие времена посудную тряпку.
«Вот ты где, — сказала она, обняв Джоша, а затем повернулась ко мне.
Она оглядела меня с ног до головы, а затем слегка сморщила нос, как будто это от меня пахло.
«О, у нас не было времени на уборку», — сказала она, голос был легким и фальшивым, как взбитые сливки из банки. «Не могли бы вы помочь? Ну, знаешь… раз уж вы собираетесь стать семьей».
Джош вскочил. «Мам, мы только что приехали. Может быть, мы сначала обустроимся?»
«Ерунда», — отмахнулась она от него. «Чем быстрее мы приведем это место в пригодное для жизни состояние, тем быстрее сможем расслабиться. Под раковиной есть чистящие средства».
Я поймала извиняющийся взгляд Джоша, но натянуто улыбнулась и ответила: «Без проблем. Рада помочь».
Три часа спустя я стояла на коленях возле унитаза и оттирала ободок старой щеткой.
Через открытое окно я услышала характерный хлопок пробки. В комнате раздался смех — мамы Джоша, его отца и самого Джоша. Я встала и вышла в гостиную. Все трое отдыхали на крыльце, пока я работала!
«Ты так хорошо справляешься, милый», — позвала его мама через дверь. «Мы очень ценим это».
Я стиснула зубы так сильно, что у меня заболела челюсть.
К обеду дом был настолько чист, насколько это возможно за несколько часов, и я проголодалась. Я вошла на кухню, чтобы спросить об ужине.
«Сегодня мы будем готовить на гриле!» объявила Дениз. «Надеюсь, ты умеешь работать с барбекю — мы любим, когда наши женщины умеют это делать».
Она протянула поднос с сырым мясом, словно это было задание для участников шоу «МастерШеф». Стейки, цыплята и гамбургеры, замаринованные в чем-то, сильно пахнущем чесноком и соевым соусом.
Джош протянул руку. «Я помогу…»
«Нет, нет», — прервала его мама, отмахиваясь от него. «Пусть она сама с этим разбирается. Мы должны проверить, сможет ли она придерживаться наших семейных традиций».
Я взяла поднос, чувствуя себя так, будто принимаю какую-то церемониальную ношу.
Одной рукой я переворачивала бургеры, а другой убирала волосы назад. Через кухонное окно я видела, как мама Джоша наблюдает за мной с бокалом вина в руке и небольшой улыбкой на губах.
Речь шла не об ужине или уборке. Речь шла о том, чтобы посмотреть, как я танцую.
После ужина, все еще пахнущая углем и лизолом, я наконец задала вопрос, который не давал мне покоя с момента нашего приезда.
«Можно мне быстро принять душ?»
Глаза мамы Джоша сверкнули чем-то, подозрительно похожим на веселье.
«О, милый, — сказала она, вытягивая слова, как мед из банки. «Внутренний душ сломался. Но не волнуйся — у нас есть умывальник на заднем дворе. Там есть шланг, которым можно наполнить его. Есть даже маленькая занавеска для уединения!»
Она сказала это так, словно делала мне одолжение. Как будто предложить мне принять ванну, как в 1862 году, — это какое-то удовольствие.
Джош пересел рядом со мной, опустив глаза в пол. Его челюсть сжалась. Но он не стал спорить.
«Хорошо», — сказала я, проглотив свою гордость в сотый раз за этот день. «Спасибо».
Босиком я пробиралась по влажной траве, прижимая к груди полотенце.
Пластиковая занавеска хлопала на ветру, едва держась на металлическом каркасе, окружавшем «зону для купания».
Раковина была металлической и неглубокой, а из шланга хлестала вода, достаточно холодная, чтобы у меня заныли зубы.
Я оттиралась в тишине под открытым небом, пытаясь сдержать слезы.
Я думала, что будет приятно провести время с семьей Джоша. Но вместо этого мне показалось, что его мама хочет меня заполучить.
На следующее утро я проснулась рано, кожа все еще была липкой от ночного воздуха и недостаточного ополаскивания. Джош тихонько похрапывал рядом со мной на гостевой кровати, которая почему-то была одновременно и слишком мягкой, и слишком твердой.
Я тихонько выскользнула и направилась на кухню за водой.
Через слегка приоткрытое окно я услышала, как мама Джоша разговаривает по телефону на заднем дворе. От ее слов у меня отпала челюсть.
«Я заставила ее все вымыть, приготовить для нас еду и искупаться на улице», — хихикала она, как подросток, делящийся сплетнями. «Она думает, что душ сломался. Пожалуйста. Он прекрасно работает. Я просто хотела посмотреть, что она за девушка. Небольшой тест. Посмотрим, как долго она будет играть в Золушку».
У меня свело живот. Я отступила от окна, сердце бешено колотилось.
Я хотел противостоять ей… Хотел выйти и облить ее холодной водой, в которой купался прошлой ночью, но не стал.
Я взял стакан и подошел к раковине, чтобы налить себе воды.
В этот момент позади меня раздались тяжелые шаги — кто-то вошел на кухню.
«Ты не получишь воду из этой раковины», — сказал отец Джоша. «Сантехник придет позже, чтобы починить ее, а пока попробуй воспользоваться ванной».
Я кивнул и больше ни о чем не думал. У меня на уме были куда более серьезные заботы.
Вернувшись в гостевую спальню, я решила, что первое, что мне нужно сделать, — обсудить с Джошем эту кошмарную поездку.
Большую часть утра я провела, избегая маму Джоша. Уже ближе к полудню мне удалось оттащить Джоша в сторону, чтобы он прогулялся со мной вокруг озера.
Солнце пробивалось сквозь деревья, щебетали птицы, а вода мягко плескалась о берег.
«Прости за все это, — сказал он, пока мы шли. «Мама может быть… напряженной».
«Мы так это называем?» спросила я.
Он вздохнул. «Она просто защищает. Хочет убедиться, что ты мне подходишь».
«Заставляя меня мыть туалеты и готовить на открытом огне?»
«Это не идеальный вариант, я знаю. Но она одумается».
Я не был в этом уверен, но все равно кивнул.
Когда мы свернули за поворот к дому, я увидел грузовик, припаркованный на подъездной дорожке.
«Похоже, у нас гости», — заметил Джош.
Как по команде, мы услышали крик — звон разбитого стекла и безошибочно узнаваемый голос его матери. Мы пробежали остаток пути и, ворвавшись в парадную дверь, обнаружили в гостиной отца Джоша с недоумением в глазах.
«Что случилось?» потребовал Джош.
Его отец указал в сторону прихожей. «Водопроводчик пришел раньше, чтобы починить кухонную раковину. Твоя мама… ну, она выходила из душа».
Душ. Предположительно сломанный душ.
В этот момент мимо нас поспешил краснолицый мужчина в комбинезоне, с ящиком инструментов в руках.
«Очень жаль», — пробормотал он. «Я использовал код, который она мне дала. Не знал, что здесь кто-то есть… То есть я думал, что дом пуст».
Хлопнула дверь ванной, и послышался звук бешеного движения.
Джош повернулся к отцу. «Мне показалось, ты сказал, что душ сломан?»
Его отец выглядел озадаченным.
«Нет, это раковина на кухне барахлит. С чего ты взяла…»
Тут появилась мама Джоша, завернутая в полотенце, волосы растрепались, лицо покраснело от смущения и ярости.
«Почему ты не сказал ему, что я здесь?!» — закричала она на мужа.
Я ничего не могла с собой поделать. На моих губах заиграла улыбка.
«Я думала, что душ сломался», — сказала я невинным голосом, но глаза мои были устремлены на нее.
Джош моргнул. Посмотрел на маму. Потом на меня. Потом снова на маму.
«Ты солгала?» — спросил он ее.
Она не ответила. Ее молчание было достаточным подтверждением.
Вечером мы собрали вещи. Джош не разговаривал с матерью, и она не пыталась остановить наш отъезд. Ей и не нужно было ничего говорить: игра была окончена.
Пока мы несли сумки к машине, озеро сверкало в лучах заходящего солнца. Качели на крыльце поскрипывали на ветру.
Джош молчал, ведя машину, костяшки его пальцев побелели на рулевом колесе.
«Мне жаль», — наконец сказал он, когда мы были на полпути к дому.
«За что?» спросила я, хотя знала.
«За то, что не заступился за тебя. За то, что позволил ей так с тобой обращаться».
Я потянулась и коснулась его руки. «Некоторые испытания дают обратный эффект».
Он посмотрел на меня, потом на дорогу. «Что ты имеешь в виду?»
«Она проверяла не только меня, Джош. Она проверяла и тебя, чтобы узнать, как много ты сможешь вытерпеть. И я думаю, мы оба узнали что-то важное».
Перед нами простиралось шоссе, уводящее нас прочь от дома у озера и его извращенных игр.
Карма не стучится. Она сама впускает нас, неожиданно и вовремя.
Я опустил окно и позволил ветру омыть меня, впервые за все выходные почувствовав себя чистым.