Дело было утром. Мой будильник прозвенел и тут же замолк при нажатии на него моим пальцем. Оделся во мраке, приоткрыл тихонько дверь дома и отправился на рынок. Уже начинало светать.
Идя по улице, я бы не сказал, что время года сейчас весеннее. Было прохладно, ветер поддувал в рукава. Я поднял повыше свой воротник, поглубже погрузившись головой вглубь куртки. Уже подходил к базару. Неделю тому назад решил: не буду покупать как обычно розы, нужны однозначно красивые цветы… все-таки сейчас праздник милых дам. Подходя к рынку, увидел огромную корзину с распущенными яркими цветами – мимозами. Я сразу же подошел.
— Кто тут продавец, — задал я вопрос, грея руки в карманах. До меня только дошло, какой ветер холодный и как мои руки слегка онемели.
— Обожди пока, она убежала недалеко, сейчас вернется, — выкрикнула тетка из соседней палатки, которая торговала соленьями.
Я пока что отошел в сторонку и закурил сигарету. На время представил, как будут рады мне и подаркам жена и дочь, пока еще спящие дома. В проулке передо мной стоял неприглядный старичок.
Старый типовой плащ, весь зашитый и перешитый по несколько раз, но по удивлению, он был чистым и опрятным. Брюки старых времен, сильно отутюженные. Башмаки были натерты до алмазного блеска, и, соответственно, были тоже не новы. Один носок башмака оказался странно перемотан проволокой, наверное, чтобы подошва держалась. Под плащом виднелась старческая рубаха, которая к удивлению, была чистой и без складок.
Лицо у старика выглядело старее, чем он сам. На свежевыбритой коже с новыми порезами еще торчали кусочки от газеты. В его странном взгляде проглядывала невозмутимость и непреклонность. Сегодня же большой женский праздник, и как я сразу понял, дед постарался в этот день выглядеть красиво. Дед стоял, съежившись от холодного ветра, руки были слегка синеватые. Но он упорно что-то или кого-то ждал.
Продавца так и не было. Я стоял, наблюдая за дедом. По нему было видно, он не пьющий, а просто вымотанный жизнью и старостью мужчина. Казалось, что с другой стороны он выглядит стеснительным со своей бедностью, наблюдая за современным миром и теперешним положением.
Прошло некоторое время и появилась продавец. Дед быстро подошел к палатке одновременно со мной, но я остался чуть сзади, так как он тут был раньше меня.
— Милая, а в какую цену будет один красивый цветок мимозы? — слегка дрожа, спросил дедушка.
— А ну-ка свалил отсюда по-хорошему, да побыстрее! Хватит здесь попрошайничать, хуже будет… — грубым голосом высказалась продавец на деда.
— Милая, я не бомж вовсе, я вообще непьющий, мне бы один цветочек… По какой цене у вас одна штучка? — очень тихим голосом спросил снова дед.
Я в это время стоял сзади и слушал всю ссору. Видел, как у деда начали наворачиваться слёзы.
— Один цветок захотел? Некогда мне тут с тобой разговаривать… Вали лучше по-хорошему! — пытаясь поставить точку, рыкнула товарищ продавец.
— Хозяюшка, да мне же просто цена интересна, сколько же он будет стоить, — всё таким же спокойным голосом продолжал дедуля.
— Ладно, твоя взяла, алкаш, тебе отдам за пять рублей одну штуку, — с ехидной улыбкой сказала продавщица.
Дедушка достал руки из карманов, у него появились несколько рублевых бумажек.
— Милая, у меня только три купюры, может найдется что-то за данную стоимость для меня? — промямлил дед.
Я смотрел на его грустные глаза. Ни разу не наблюдал столько тоскливости в мужских глазах. Он дрожал, ему было холодно.
— Да, да, хорошо, сейчас, для тебя, алкаш, найдется всё, — посмеялась продавщица и нагнувшись к корзине с цветами, начала копошиться внутри неё.
— На вот, чучело ты морское, держи, беги быстрее к своим алкашам и дари, ха, ха, ха, — очень дико засмеялась, не поленюсь сказать, дура.
Она отдала ему цветок мимозы, но, к сожалению, он был поломан в середине ножки. Дед попытался оживить цветок и придать ему правильную форму, но ничего не выходило. И тут дед всплакнул, на его руку вот-вот должны были упасть слезы печали и разочарования…
— Слышь, ты, тварь такая, что ж ты, ****, творишь? — не сдержался я.
Походу, по моим глазам было видно что-то резкое и пугающее, так как женщина сразу побледнела, и, как будто, приуменьшилась в росте. Она молча глядела на меня беззащитными глазами.
— Отец, обожди, — я повернул, собравшегося уходить, деда обратно к нам лицом.
— Ты, злая курица, как не стыдно? В какую цену вся эта твоя долбанная корзина? Давай говори быстрее! Чтобы всем отчетливо было слышно и понятно! — резким голосом сказал я продавщице.
— Эм… ну… я не знаю даже, — в ответ промычала она.
— Я спрашиваю еще раз, в какую цену вся эта корзина цветов?!
— Ну где-то около 500, — ответила быстро она.
На все наши короткие и резкие диалоги смотрел дедушка, не понимая, что происходит. Я кинул 500 рублей сей женщине, вытянул красивые цветы и отдал их дедушке.
— Бери, сходи, поздравь свою родную, — промолвил я.
У деда капали слезы по свежевыбритым щекам, он стоял, поматывая головой. В тот момент даже у меня появились слёзы от такого…
Дед помотал головой, дав понять, что отказывается, стараясь прикрыть сломанный цветок.
— Хорошо, давай сходим с тобой вместе поздравим, — предложил я деда и схватил его за руку.
Выкупленные цветы понёс я сам, а дед держал свой честно купленный цветок. Мы шли молча. По пути я уговорил его зайти в продуктовый магазин и там бутылку сладкого вина. Тут меня осенило, что своим я цветов в честь праздника так и не нашел.
— Отец, выслушай, я сам не нуждаюсь в деньгах и тебе показываться со сломанным цветком не стоит. Возьми всю корзину цветов и сладкое вино, и поспешил к любимой, поздравляй ее.
У дедушки побежали слезы. Они потекли сильнее, чем тогда на базаре. Мне тоже, смотря на деда, хотелось заплакать. Я силой ему вручил подарки и развернулся в сторону дома, сделав пару шагов от него.
— Мы с ней вместе живем уже 45 лет. Она сейчас приболела и мне хотелось порадовать её красивым подарком, — оповестил меня в вдогонку дед… Я бежал… Не вникая даже в какую сторону бегу. Слёзы медленно спускались по моим щекам…
