Как было раньше? Муж имел свои покои, жена – свои, и вот, жили они в любви и в согласии.
Супруга накануне приготовилась: ночнушку эротичную надела, духами с интимным ароматом надушнялась и кричит: «Эй, Марфа! Приглашайте барина, изволю непотребства разные половые совершать!»
Погрешили, значит, опосля кофе отпили, как положено, сигареткой барин попыхтел и всё: «Покиньте, барин, мои покои, барыня отдохнуть желают».
Барин, конечно, умотал, а супруга развалилась, ноготком мух давит или может клизму ставит, для общего оздоровления. Никто не нахрапывает под боком, поэтому сон у барыни спокойный, без тревог. Да и супруг доволен – задушевных разговоров от него не требуют, отдыхай себе спокойно, козявки об одеяло вытирай, сколько угодно, газы пускай, не стесняясь. Опять же никто в бок тебя не толкает за то, что храпишь.
Ну а сейчас всего вот этого не стало. Сейчас: это — твое, это — мое, извечный квартирный вопрос. Кому как, а лично мне делить с кем-то постель – удовольствие сомнительное. Подозреваю, что я не одна такая.
Спокойным мой сон не назовешь. Мне то пописать, то попить нужно, то требовать в 4 утра у рядом почивающего, чтобы он непременно поддержал со мной разговор о солитерах, например. Не приведи Господь задеть меня своими волосатыми конечностями во сне или, ещё хуже, на меня их закинуть. Это уже самое настоящее нарушение прав человека!
Мне, естественно, позволено видеть сны, развалившись, как немецкий крест и постепенно спихивать компаньона по снам ко краю кровати, пока он наконец с нее не свалится.
Одеяла я просто обожаю. Сколько не будет положено – все мои. Я ночью, наверное, из них пирамиды строю или от инопланетян в них прячусь, не помню, сплю я. А то, что рядом лежащий зубами стучит от холода, меня не касается. Опять же в этом свой плюс есть – у мерзнущих людей сил нет храпеть, тревожить мой сладкий сон.
Тишину нарушать рядом со мной нельзя, ни в коем случае, ворочаться также не рекомендуется. Лучше, конечно, вообще найти себе другое место для ночлега, но никак не получается: маловаты нынче в квартирах площади.
Вот так и мучаюсь всю жизнь.
